В предыдущих статьях мы рассмотрели Церковь Божью в ее общих чертах. Построенная Самим Христом, она является неприступным сооружением; она представляет собой высший восторг и ценность для Божественных Лиц, она - дом Божий, „жилище Бога в Духе“, она - тело Христово, соединенное с Ним как со своим Главой во славе и, таким образом, способное быть выражением Христа здесь.
В Послании к Коринфянам Павел пишет „Церкви Божией, которая в Коринфе“. Очевидно, что, когда Павел писал, церковь Божию в этом городе можно было идентифицировать: ведь Павел четко разделяет жителей Коринфа на три разных класса: „иудеи… язычники… церковь Божия“ (10:32). Таким образом, на тех, кто образовал церковь Божью в Коринфе, лежала очень большая ответственность, как на каждом из них в отдельности, так и на всей компании в целом. Большинство верующих, несомненно, были язычниками, обращенными к Богу, и теперь, по благодати, находились среди тех, кто призывал „имя Иисуса Христа, Господа нашего“. Язычники, погрязшие в языческой тьме и идолопоклонстве, ничего не знали об этом Имени, а иудеи как народ ненавидели это Имя и отвергли Того, Кто его носил. Какая привилегия и в то же время какая ответственность - нести свидетельство об Имени, Имени, которое превыше всякого имени, в таких обстоятельствах.
Они были взяты Богом именно для этой цели, и Он дал им все необходимое для того, чтобы они могли быть Его свидетелями в Коринфе, отличавшемся своей развращенностью. Они были „освящены (или выделены) во Христе Иисусе“; благодать Божия была дана им в Иисусе Христе; они „обогатились от Него во всяком изречении и во всяком познании“; они „не отстали ни в каком даре“. Далее, они образовали во всяком изречении и во всяком познании" таких же блаженных, тех, кто „на всяком месте призывает имя Иисуса Христа, Господа нашего“. Их ресурсы и все, в чем они нуждались, находились в Самом Боге. В первых девяти стихах первой главы, которые являются своего рода предисловием к Посланию, Бог упоминается не менее шести раз, причем последнее упоминание обращает их внимание на то, что Он „верен“. Его воля, Его благодать, Его мир, Его верность - все это было в распоряжении верующих, образовавших церковь Божью в Коринфе, чтобы они могли достойно представлять Бога в этом городе. Позже в Послании Павел говорит о том, что неверующий или простой человек может прийти в их собрание и упасть на лицо, поклоняясь Богу, и сказать: „Бог в тебе истинно“.
Прежде чем говорить о неудачах, которыми отличались эти верующие, обратим внимание на чудо и благословение 8-го стиха. С Божественной стороны, в действии Божественной любви, черты верности и преданности Христу будут сохраняться в Его Церкви до конца диспенсации, и в очах Божьих будет тот, кто „непорочен в день Господа нашего Иисуса Христа“. Возможно, здесь прослеживается связь с тем, что на протяжении всей общественной истории церкви от Ефеса до Лаодикии (Откр. 2-3) речь идет о победителе.
Поговорив об истине со стороны Бога (а нам всегда полезно подходить к божественным вещам именно так), Павел в стихе 10 обращается к их практическому состоянию. Увы! Простота и единство, которые могли бы их отличать, если бы они осознавали, что их ресурсы находятся в Боге, полностью отсутствовали. „Братья мои… между вами раздоры“ (ст. 11). Вместо Христа у них перед глазами были люди. Как близка нам, верующим, эта черта раздоров; Мадиам, что означает „раздор“, был сыном Авраама.
История церкви в Коринфе - это, увы, история церкви ответственной во все века. Школы мнений, человеческая мудрость - все это приводит к „превозношению“ плоти. Четыре раза апостол говорит о коринфских верующих как о „надутых“. В стихе 6 главы 4 он говорит о том, что они „надувались друг на друга“; в стихах 18 и 19 той же главы он говорит о тех, кто надувался в своих речах, очевидно, против самого апостола; а в стихе 2 главы 5 он вынужден упрекать их за надутость, когда они должны были скорбеть о царящих среди них условиях. Не благословенно ли заметить, что при движении по „более совершенному пути“ любви эта черта будет отсутствовать? „Любовь не превозносится“ (13:4).
Мы не будем более подробно останавливаться на неудачах этих святых Божьих, но отметим, что увлечение людьми и обращение к собственному мнению, по-видимому, серьезно ухудшило их представление о самой Вечере Господней (см. главу 11, стихи 20-22). Будем же благодарить Бога за то, что, несмотря на привнесение человеческих мыслей и методов, это драгоценное таинство сохранилось для нас в наши дни во всей своей простоте и глубоком смысле. Пусть же мы будем ценить его все больше и больше и постоянно сталкиваться с вызовом (и в то же время с ободрением) 28-го стиха 11-й главы.
Апостол отвечает на условия, сложившиеся в Коринфе, „проповедью креста“ (1 Кор. 1:18). Этот стих можно было бы прочитать как „слово (logos), говорящее о кресте“. Господь Иисус в первой главе Евангелия от Иоанна представлен как „Слово“ (Логос). В Нем полностью выразились ум и мысли Бога, Бог в совершенстве познал Себя во Христе. Таким образом, „слово“ креста - это полная и законченная мысль Бога по отношению к человеку по плоти. Этот человек навсегда удален из поля зрения Бога и не может иметь никакого места в делах Божьих. От многого, возлюбленные братья, мы могли бы уберечься в наших местных собраниях, если бы „слово о кресте“ занимало правильное место в каждом сердце! Мы ценим, и справедливо, чудесные благословения, которые достигли нас через крест (1 Пе. 2:24 и др.), пусть же и мы будем готовы услышать „слово креста“ и просить помощи, чтобы не принести в собрания Своего народа черты человека, которого Бог отложил в сторону.
В последнем стихе первой главы апостол в одном стихе излагает истинное положение христианина. Он показал, что никто из плоти не должен хвалиться перед Богом, и теперь говорит: „Но от Него вы во Христе Иисусе, Который от Бога сделался для нас премудростью, и праведностью, и освящением, и искуплением“. Если мы в какой-то мере понимаем благословенность такого положения и те ресурсы, которые доступны нам в этом положении, мы, несомненно, согласимся с тем, что написано: „Кто хвалится, тот пусть хвалится в Господе“.
В двух посланиях Павла в Коринф чувствуется священнический оттенок. В первом письме он искусно пользовался „табакерками“ (Исх. 25:38). Его письмо носило характер обрезания светильника, удаления всего, что мешает свету ясно сиять, а во втором письме он, благодаря богатству своего служения, подливает масло. О том, что его труды были эффективными, свидетельствует его похвала коринфянам во втором послании, глава 3:2-3. Из этих стихов следует, что их свидетельство не было частным делом, известным только им самим, но было общеизвестным, читаемым всеми. Как благословенно знать, что сегодня это может быть свидетельством каждого местного собрания.
В заключение мы можем обратиться к посланиям Павла к Фессалоникийцам. Он говорит о них не как о церкви, находящейся в Фессалониках, а как о „церкви, которая в Боге Отце и Господе Иисусе Христе“. На самом деле они находились в Фессалониках, но Павел подчеркивает их близость к Божественным Личностям. Они были младенцами в христианстве, и Иоанн говорит нам в своем Послании, что удел младенцев в том, что они „знают Отца“. Наш удел и привилегия - познать близость к Божественным Лицам и в близости наслаждаться блаженством и сладостью Божественной любви. Конечно, если мы будем знать это, мы будем лучше приспособлены к выполнению своих обязанностей в тех местах, где нас поставил Бог.
„И увидел я, Иоанн, святой город, новый Иерусалим, сходящий от Бога с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для мужа своего“. Откровение 21:2
„Один из семи Ангелов… говорил со мною, говоря: пойди сюда, я покажу тебе невесту, жену Агнца“. Откровение 21:9
Мы уже рассматривали Церковь как Тело Христово. Как таковая, соединенная со своим Главой на небесах, она способна быть выражением в настоящем времени милостей и свойств Христа. Это нормальная функция и свидетельство церкви как тела.
В мыслях о невесте и жене мы имеем то, что служит для радости и удовлетворения привязанностей Самого Христа. Слова Иоанна Крестителя в Евангелии от Иоанна, глава 3, указывают на особую радость, наполняющую сердце Христа, когда Он смотрит на Свою Церковь: „Кто имеет невесту, тот Жених“ (стих 29). Она принадлежит Ему.
Хотя „невеста“ и „жена“ упоминаются в одном и том же стихе (Откр. 21:9), внимательное изучение Писания под руководством Святого Духа поможет нам провести различие между этими двумя понятиями. Как „жена“ она связана с Ним как с „Агнцем“. Это видно из того, что она названа „женой Агнца“, а также из Откровения, глава 19:7-9: „Наступил брак Агнца, и жена Его приготовилась“. Момент демонстрации будет показан только в главе 21, и она, как Его жена, будет „готова“ к этому дню. Но в главе 19 она „готова“ для Него Самого. Тот, Кто как Агнец прошел путь смирения и страдания вплоть до смерти, в Своем возвышении будет иметь рядом с Собой в управлении Царством ту, кто во всех отношениях морально подходит для того, чтобы разделить Его трон. Жена Агнца" предполагает, что она сама прошла путь страданий, сопереживая Объекту своих привязанностей. Поэтому Церковь как „жена“ упоминается в той части Откровения 21, где говорится о царствовании Христа в грядущем мире. Весь этот раздел, начиная с 9-го стиха и до конца главы, заслуживает самого пристального внимания. Читая его, нельзя не проникнуться красотой и достоинством сосуда, созданного для славы Божией движениями Божественной любви. О ней говорится как о „святом городе, Иерусалиме, сходящем с неба от Бога и имеющем славу Божию“ (Новый перевод). Слова „тот великий город“ здесь не должно быть, слово „великий“ правильно применять к системе беззакония, называемой „великой блудницей“, но оно совершенно не соответствует той, которая является „женой Агнца“, поскольку слово „Агнец“, используемое во всей книге Откровения, обозначает „малого Агнца“.
Иоанн видел славу Церкви в этом представлении как „в Духе“ и „на великой и высокой горе Ионе“. Такие мысли непостижимы для плотского ума и обладают славой и возвышенностью, неведомыми миру.
В истории Иосифа есть замечательный намек на мысль о „жене“. Иосиф прошел путь страданий, был ненавидим и отвергнут своими братьями, ложно обвинен и заключен в темницу. Возвысившись, фараон постановил, что вся ситуация должна регулироваться им и находиться под его абсолютным контролем. В этом возвышенном положении ему дается жена, Асанат, и мы можем быть уверены, что монарх тщательно выбирал ту, которая во всех отношениях была бы пригодна разделить верховенство, дарованное Иосифу. Так и Церковь, как дар Отца Святому, во всех отношениях подходит для того, чтобы стать „помощницей“ превознесенного Агнца и разделить с Ним, как Главой Церкви, управление днем явления.
В стихе 121 содержится сложная мысль. То „сияние“, которое будет отличать святых как жену Агнца в день, о котором мы говорили, - это то „сияние“, которое должно отличать нас сейчас. Павел в послании к Филиппийцам во 2-й главе говорит: „Чтобы вы… сияли, как светила в мире“ (стих 15). Это единственные места, где употребляется слово „сиять“. Какая привилегия дана нам „среди кривого и порочного“ положения вещей проявлять те качества, которые озарят „день Христов“, когда вся вселенная будет озарена чистотой света, сияющего в Церкви как жене Агнца. Это яркость „драгоценнейшего камня“, о котором говорится в I Петра 2:4 применительно к Христу.
Хорошо известно, что предыдущие стихи 21-й главы Откровения относятся к вечному состоянию. Петр называет его „днем Божьим“, а Павел говорит о нем, как о характеризующемся тем, что Бог - „все во всем“. Нам нетрудно принять эти стихи как относящиеся к вечному состоянию. Тот факт, что речь идет только о Самом Боге, согласуется с выражением „Бог все во всем“ и „день Божий“. Кроме того, обращает на себя внимание четырехкратное упоминание слова „новый“. Далее мы читаем: „И моря уже не было“. Очевидно, что моря не существовало на суде у великого белого престола - ведь мы читаем: „море отдало мертвых, которые были в нем“ (глава 20:13). В связи с грядущим миром мы читаем о „реке жизни“, тогда как здесь, в вечном состоянии, мы достигаем „источника воды жизни“. Именно в связи с этой сценой, наполненной славой и присутствием Самого Бога, нам даются подробности о „невесте“. Здесь нет упоминания ни о жене, ни об Агнце. Это „невеста, украшенная для своего Мужа“. Она „сходит с неба от Бога“. Как исходящая от Бога, она должна соответствовать славе Божией, и никто, кроме сосуда, соответствующего славе Божией и выражающего ее, не может быть нравственно пригоден для того, чтобы стать „невестой, украшенной“ для такого Мужа. Таким образом, достигается славная цель Бога. Иоанн видел эти благословенные вещи; мы тоже должны быть заняты ими, ибо они составляют самую суть „глубин Божиих“, которые исследуются Духом, открывающим их нам (I Кор. 2:10).
Наконец, давайте всегда помнить, что хотя врагу Божьему удалось создать великую поддельную систему, наполненную славой человека, мы призваны смотреть на нее не иначе, как по суду Божьему. Иоанну было предложено взглянуть непосредственно на „невесту, жену Агнца“, но ему было предложено увидеть не „блудницу“, а „предложение великой блудницы“ (Откр. 17:1).
Пусть слава того, что Бог обеспечил для радости Своего сердца и для славы Христа, заполнит наши сердца, исключая все, чем занят человек и его мир.